Промышленность Костромы начиналась в 1854-1856 годах с механического льнопрядения и льноткачества. Иными словами, с использования возобновляемого природного ресурса — льноволокна.
Текстильные фабрики купца Зотова так и назывались — «Зотовские», были созданы в 1854-1856 годах. После Октябрьской революции одна из фабрик (прядильная) получила название «Искра Октября», другая (ткацкая) сначала была названа фабрикой имени Молотова, затем — фабрикой имени Октябрьской революции. На обеих фабриках вместе работали в 60-е годы прошлого столетия около четырех тысяч человек. В середине 60-х годов обе фабрики и льнокомбинат имени И.Д. Зворыкина вошли в состав льнообъединения «Волгальнопром». Количество работающих на обеих фабриках и льнокомбинате составило около девяти тысяч человек. И обе фабрики, и льнокомбинат имени И.Д. Зворыкина перестали существовать к 2010 году. Это были не просто предприятия. Они создали свою инфраструктуру: жилье, детские сады, профтехучилище. У них даже свой клуб был, который назывался «Зворыкинский».
Михинская прядильная фабрика, которая после Октябрьской революции стала называться «Знамя труда», создана 1854 году. Теперь там небольшое хлопкопрядильное производство.
Теперь о льнозаводах. Их в Костромской области было восемнадцать. Они работали почти в каждом районе. Их продукция — льноволокно. В 1969 году от продажи льноволокна колхозы и совхозы Костромской области получили 17,5 миллиона рублей. Для сравнения: сметная стоимость моста через Волгу, построенного в 1970 году — 12,5 миллиона рублей.
Все льнозаводы исчезли вместе с исчезновением посевов льна в области. Самым последним прекратил работать Шолоховский льнозавод Красносельского района. Но его еще можно запустить: остались стены и оборудование.
Исчез и льнокомбинат в Нерехте, который возник в начале 60-х годов XIX столетия. До начала 90-х годов колхозы и совхозы Костромской области засевали льном по 40 тысяч гектаров в год. А в 2016 году, по официальным отчетам, в Костромской области под льном было 150 гектаров земли. Но и эта мизерная цифра, как считает хранитель музея «Новой Костромской мануфактуры» Виктор Афанасин, сильно завышенная. «В действительности, — говорит Афанасин, — в области льном засевается несколько десятков квадратных метров земли. Из них 25 квадратных метров — у меня на даче. Остальные — на земельном участке при Солигаличской школе, чтобы ребята не забывали, как выглядит лен, который в прошлом буквально кормил всю нашу область».
История главной льняной мануфактуры Костромской области, которая костромичам больше всего известна под названием «Льнокомбинат имени В.И. Ленина», поучительна и стоит того, чтобы о ней рассказать подробно.
Эта мануфактура была образована купцами Третьяковыми в самом конце 1866 года и называлась «Товарищество новой Костромской льняной мануфактуры». Сюда было нанято 750 работников. Мануфактура развивалась, и в лучшие годы на ней работало до 12 тысяч человек. На сегодняшний день предприятие имеет похожее название — ООО «Новая Костромская льняная мануфактура» и то же количество работающих, с которого купцы Третьяковы начинали, — 750 человек.
На уставный капитал в 270 тысяч рублей золотом московские купцы братья Павел и Сергей Третьяковы, их зять Владимир Коншин и наш костромской купец Константин Кашин построили трехэтажный корпус, приобрели прядильное оборудование для льна у англичан на 4800 веретен, купили 22 механических ткацких станка, из них — два жаккардовых, установили паровую машину и запустили производство. Управляющим (по-нынешнему говоря, исполнительным директором), стал Константин Яковлевич Кашин. По его имени в Костроме фабрику называли «Кашинской» вплоть до Октябрьской революции.
Государство предоставило Третьяковым землю в бесплатное пользование на 99 лет и на 20 лет освободило от налогов. На производство набрали 750 человек работников, 250 из которых были дети от 8 до 12 лет. Ни иностранных работников, ни иностранных специалистов не привлекали.
Кашин сам нанимал рабочих, поскольку уже имел опыт работы на Зотовской фабрике, которая была на 10 лет старше «Товарищества новой Костромской льняной мануфактуры». Благодаря таланту учредителей и тех специалистов, среди которых выдающимися были исполнительные директоры Константин Яковлевич Кашин, потом его сын Николай Константинович, которых они сюда привлекали, «Новая Костромская мануфактура» развивалась более стремительно, чем обе Зотовские и Михинская фабрики.
Первоначально новая мануфактура, в основном, выпускала льняную пряжу. Ткацких станков было немного. А потом здесь стали развивать и ткачество. В 1882 году получили первую награду за тонкие льняные полотна, а через несколько лет — за прядильную машину. Удивительный факт: льняная мануфактура — за продукцию машиностроения. И все это благодаря умельцам, которые здесь работали.
В 1891 году Сергей Михайлович Третьяков (а он к этому времени уже побывал городским головой города Москвы), отчитался о том, что уставный капитал Костромской мануфактуры составляет 1 миллион 200 тысяч рублей, то есть, вырос более чем в четыре раза. Но Третьяковы эти деньги не проедали, а пускали в дело: на расширение и модернизацию производства, профессиональное обучение работающих. Третьяковы улучшили условия труда и быта работающих: построили и содержали больницу, школу, общежитие для несемейных рабочих. Купцы считали, что это тоже является вкладом в дело, так как повышает производительность труда. В результате — четырехкратный рост капитала за этот период.
На Всероссийской выставке в 1896 году в Нижнем Новгороде Павел Михайлович Третьяков получил Золотую медаль и право ставить Герб Российской империи на свою продукцию. А в 1899 году мануфактура получила высочайшую награду того периода времени — право именоваться поставщиком двора Его Императорского Величества. В 1900 году в Париже получили Гран-При, и в 1911-м в Турине на всемирной выставке — Гран-При за тонкие льняные полотна, которые получили название «батист». Удивительно тонкий, экологичный материал, который теперь пробуют заменить искусственным шелком, капроном, нейлоном и прочим.
Были построены практически все прядильные корпуса. К 1900 году здесь крутилось уже 54 тысячи веретен, что больше чем в Голландии, Швеции и Дании вместе взятых. Кроме этого, предприятие прославилось тем, что здесь, в центральных механических мастерских, где работало более 300 человек, выпускали собственные прядильные машины. Изобрел их Семен Тарасович Веселов, который сюда пришел мальчишкой, работал и получил образование. Кстати, особенность этих машин была в том, что они могли путем переналадки выпускать пряжу разной толщины — от четвертого номера (мешковина) до сто восьмого (батист). А английские и немецкие машины, которые существовали в это время, такого делать не могли.
Павел Михайлович Третьяков в своем духовном завещании подтвердил статус предприятия, пунктом «А» завещал паи товарищества «Новой Костромской мануфактуры» дочерям своим по пятнадцать паев каждой. А пунктом «К» завещал троим работникам мануфактуры по 10 тысяч рублей, двоим — по 5 тысяч рублей, мастерам и подмастерьям — годовое жалованье. Изобретатель прядильной машины Семен Тарасович Веселов за сорок два года работы заработал 6 тысяч 400 рублей. А по завещанию получил 5 тысяч рублей. И в том же году купил себе двухэтажный дом и первый в городе автомобиль.
Перед первой Мировой войной мануфактура выработала 2 миллиона квадратных метров брезента.
В 1913 году, окончив Костромское техническое училище, на «Новую костромскую мануфактуру» пришел работать инженер Иван Дмитриевич Зворыкин. В это время здесь — 6 тысяч человек, это при том, что в Костроме всего 42 тысячи жителей. При Третьякове перерабатывали 4 тысячи 800 тонн льноволокна в год. Это в полтора раза больше длинного льноволокна, чем сейчас выращивается во всей России. А в советский период максимальная переработка длинного льноволокна здесь была еще больше — 12 тысяч тонн.
К 1917 году число работников мануфактуры выросло до 7,5 тысяч. Директор предприятия того периода — Сергей Николаевич Третьяков, внук Сергея Михайловича Третьякова.
В июне 1918 года «Новая Костромская мануфактура» была национализирована. И стала Первой республиканской фабрикой. В связи с Гражданской войной численность работающих на ней упала до 1 тысячи человек.
После прихода Зворыкина началась эпоха выдающихся преобразований и изобретений в текстильной промышленности Костромы. В 1924 году, после изобретения Зворыкиным новой прядильной машины, в которой веретена крутились со скоростью 6 тысяч оборотов в минуту, его освободили от текущих организационных дел и создали для него специальную лабораторию. Там он начал изобретать фабрику-автомат по производству пряжи и льняного полотна. В 1928 году инженер Зворыкин получил звание Героя Социалистического труда. А изобретенная им «автоматическая фабрика» частично была воплощена в жизнь при строительстве нового льнозавода, которому позже было присвоено имя инженера И.Д. Зворыкина.
Инженер Зворыкин к этому времени был на «Новой Костромской льняной мануфактуре» техническим директором, и благодаря именно его усилиям мануфактура не погибла окончательно, не разморозилась. В 1927 году она получила имя «Костромская фабрика имени В.И. Ленина». В 1930 году здесь пустили новый цех — теплоэлектроцентраль. Сейчас это ТЭЦ-1. Костромская область в то время входила в состав Ивановской области.
К 1932 году численность работающих здесь увеличилась до 12 тысяч человек. Интересно, что в 1932 году на фабрике проходил практику Леша Косыгин. Тогда он был студентом Ленинградского текстильного института, а впоследствии — председателем Совета министров СССР.
В 1936 году фабрика стала льнокомбинатом имени Ленина. И под этим именем прожила до девяностых годов двадцатого столетия.
В 1932 году в Костроме, исходя из потребностей предприятий, возник льняной ВТУЗ, который позже стал назваться Костромской текстильный институт. А еще позже — Костромской технологический институт. В числе первых студентов ВТУЗа была Елизавета Дмитриевна Поройкова, которая в годы войны стала главным инженером льнокомбината имени Ленина.
На 1 января 1941 года здесь работали 10 тысяч человек.
Когда началась война, часть производства была законсервирована. Две тысячи работников льнокомбината ушли на фронт, 530 из них погибли. Два Героя Советского Союза: Геннадий Иванович Гузанов и Анатолий Иванович Соколов. Оба они работали в механических мастерских льнокомбината.
Комбинат работал для фронта. Плащ-палатке из льна Костромского льнокомбината посвятил свои стихи поэт-фронтовик Александр Жаров: «Снежных бурь, дождей, ветров, невзгод, повстречал я на войне немало. Сколько раз меня от непогод полотно льняное укрывало».
После войны предприятие было реконструировано. Особенно активно — в 60-е годы, когда Поройкова стала заместителем министра, и всячески содействовала льнокомбинату. Ей в этом деле помогал Алексей Иванович Косыгин. Хранитель музея «Новая Костромская льняная мануфактура» Виктор Афанасин говорит: «В 60-70-е годы мы ежегодно продавали за границу льноволокна на сто миллионов рублей. Я за то, чтобы в нашей стране «ЛЁНПРОМ» должен быть воссоздан круче, чем «ГАЗПРОМ». Потому что лен — возобновляемое сырье. Причем, безотходное. А у нас в Нечерноземье ничего кроме льна расти не будет».
Костромской, Смоленский, Вологодский льнокомбинаты работали на прядильных машинах инженера Зворыкина. Но нужны были новые, более совершенные. Поэтому в Костроме в пятидесятые годы появился завод текстильного машиностроения. Готовили специальные кадры, которые могли бы конструировать новые машины — СКБТМ появилось. В 1957 году ткачиху, партгруппорга ткацкого производства Валю Плетневу избирают в партком. В 1959 году она становится делегатом Съезда компартии СССР. В 1960 году Валентина Николаевна Плетнева получает звание Героя Социалистического Труда. В 1961 году на льнокомбинате технологический прорыв: начали выпускать новую ткань — лен с лавсаном.
В середине 60-х, при Л.И. Брежневе, в Костроме организовали объединение «Волгальнопром», куда вошли льнокомбинаты имени Ленина, имени И.Д. Зворыкина, фабрики «Искра Октября», имени Октябрьской революции, «Ременная тесьма» и три предприятия других областей: Яковлевский льнокомбинат из Ивановской области и еще два льнокомбината из Ярославской области. Это дало возможность концентрации средств и выработки общей политики. Быстрее решались все вопросы, в том числе по реконструкции и развитию текстильного машиностроения в области.
На льнокомбинате имени Ленина установили автоматические ткацкие станки и появилось новое поколение прядильных машин производства Костромского завода текстильного машиностроения. Активно строили хозяйственным способом жилье и детские садики. Было построено здание водоподготовки. В отделочном производстве установили самое современное оборудование со всего мира: японское, немецкое, итальянское. В связи с тем, что в производство внедрили более производительное оборудование, на льнокомбинате прошло сокращение числа работающих до 7 тысяч.
В 1966 году льнокомбинат имени Ленина был награжден орденом Ленина. И 68 работников получили ордена и медали. А помoщник мастера Елена Алексеевна Смирнова стала Героем Социалистического Труда.
В 1970 году на Костромском льнокомбинате имени В.И. Ленина вступило в эксплуатацию новое бельно-отделочное производство с современным высокопроизводительным оборудованием.
«Это событие, — сказал директор льнокомбината имени В.И. Ленина В.Э. Стэфан в своем интервью областной газете «Северная правда», — сразу двинуло вперед производство льняного полотна и, что еще очень важно, его качество. На месте старого отделочного производства были установлены 193 ткацких станка. В результате уже осуществленных работ по реконструкции производства выпуск готовых тканей увеличился примерно на 6 миллионов метров и достиг 45,2 миллиона метров в год».
В 80-х годах наметилось новое сокращение кадров: в цехах установили бесчелночные ткацкие станки и прядильные машины следующего поколения.
К 1991 году на льнокомбинате работало 4,5 тысячи человек.
И тут грянул «переход к капитализму». «Подготовка к акционированию на льнокомбинате началась еще в 1989 году, — рассказывает Виктор Афанасин. — Вышел закон о предприятиях и появился способ взять в аренду предприятие с правом выкупа. Мы стали арендным предприятием. Затем вышло постановление правительства об акционировании: все предприятия имели право организовать общество закрытого типа (ОАЗТ)». На комбинате это не прошло гладко. 5 августа 1992 года газета «Костромские ведомости» напечатала статью под заголовком «Вы отработали своё, и акций вам не будет»: «…Рабочая группа подготовила проект устава. 7 июля созвали конференцию трудового коллектива. К этому времени вопрос о морали, нравственности и справедливости в распределении госсобственности еще обсуждался. Изредка, но кто-то поднимал голос в защиту всего этого. Среди таких людей оказалась Лидия Леонтьева, начальник бюро планирования льнокомбината, депутат горсовета. Она вчиталась в текст проекта устава и задала свои вопросы: «Почему предполагается преобразовать арендное предприятие в акционерное общество закрытого типа? Почему на льнокомбинате имени В.И. Ленина предлагают свой вариант — акционерное общество без пенсионеров, всю жизнь проработавших на комбинате? Ведь по существующим сегодня документам, право приобретения акций имеют все работавшие когда-либо лица?»
Ответ на вопросы Лидии Леонтьевой такой: «Комбинат имени В.И. Ленина стал арендным предприятием с правом выкупа до принятия закона о приватизации 1 июля 1991 года. И на него не распространяется это положение. Кроме того, арендное предприятие «Костромской льнокомбинат имени В.И. Ленина» уже воспользовалось своим правом выкупа, а значит, теперь оно самостоятельно, и коллектив может делать все, что хочет».
Виктор Афанасин продолжил свой рассказ: «Коллектив решил, проголосовал, и в 1992 году наш льнокомбинат стал называться ОАЗТ «Большая Костромская льняная мануфактура». Возможно, все бы на этом успокоилось и не покатилось бы в пропасть. Но к несчастью, параллельно был издан указ о коммерциализации, согласно которому у льнокомбината отобрали все магазины, и много чего еще, а жилье, детские садики и всю коммуналку оставили «висеть» на предприятии. Появились финансовые трудности. Потом перестало поступать сырье. И пошли «ходоки» с Запада, которые тоже внесли в разрушительный процесс свою лепту. Голландцы хотели взять наш комбинат в аренду на 15 лет. Но мы проголосовали против. Голландцы взяли в аренду Красавинский льнокомбинат (г. Великий Устюг), от которого вскоре ничего не осталось. В 1996 году мы стали ЗАО — закрытое акционерное общество. На тот момент на льнокомбинате работало более двух тысяч человек. Все они стали акционерами.
Потом пошел инфляционный процесс, который довел дело до того, что комбинат взял у банка «Менатеп» кредит под 80 процентов. А мы ведь еще несли большие убытки от содержания жилых домов».
В стране уже был полный развал экономики. Не стало хватать наличных денег. Появился бартер. Пошли взаимозачеты, зарплату выдавали продукцией. Производство упало. Снова начались сокращения работающих.
Виктор Афанасин: «К середине девяностых годов посевные площади льна в области составляли всего лишь 8-10 тысяч гектаров, что в четыре раза меньше, чем в 60-е и 70-е годы. Поэтому нам костромского сырья не хватало, и дополнительно мы покупали льноволокно у Белоруссии, в дальнем зарубежье. А потом на рынок вышел Китай со своими тканями и изделиями из ткани. И наш льнокомбинат вновь покатился вниз. В 1999 году мы прошли процедуру банкротства. У нас появился новый собственник, в 2002 году мы стали называться ООО «БКЛМ-АКТИВ». И к 2005 году снова набрали 2,5 тысячи человек.
Костромская область вот уже пять лет не выращивает ни гектара льна. Единственный участок льна-долгунца есть у меня на даче. Для красоты оставил и для памяти о костромском льне. Из восемнадцати заводов первичной обработки льна, которые были в районах, не осталось ни одного. Если раньше мы частично покупали льноволокно в других областях России и за границей, то теперь покупаем полностью: у Вологодской, Тверской, Брянской областей и в Алтайском крае. Своего сырья нет совсем.
Сегодня на нашей мануфактуре трудятся 750 работников. Сохранен весь технологический цикл, начиная от чесания льна и заканчивая упаковкой. Мануфактура производит около 8 миллионов квадратных метров ткани льняной группы в год. Из них 60 процентов идет на мировой рынок — «ИКЕА», «ЗАРА», внутренний рынок — фирма «Василиса». Сегодня большую часть тканей мы перерабатываем в готовые изделия — это делает швейная фабрика «Костромской лен».
В лучшие советские годы комбинат производил до 50 миллионов квадратных метров льняной ткани, но это вместе с мешковиной. Раньше мы поставляли продукцию в основном советским железным дорогам, теперь — зарубежному потребителю. То есть, сегодня качество продукции намного выше.
Теперь — по количеству. На первый взгляд, нынешние восемь миллионов метров ткани в год ни в какое сравнение с советскими пятьюдесятью миллионами метров не идут. Но по сравнению с нынешним льняным производством всей России мы выглядим передовиками: в России в 2016 году без нас было произведено всего 12 миллионов метров тканей льняной группы.
Для сравнения: в 70-х годах Россия производила 700 миллионов квадратных метров тканей льняной группы. А сейчас в Россию идут, в основном, китайские и индийские ткани. Из них 40 процентов — контрафакт».
Далее Виктор Афанасин возвращается к разговору о льноволокне: «Когда-то при царе Россия получала за торговлю льноволокном по 100 миллионов рублей золотом в год. До 1900 года царская Россия обеспечивала миру 80 процентов всего производства льноволокна. Это, конечно, сырье. Но это сырье, в отличие от нефти и газа, — возобновляемый природный ресурс.
То, что сегодня лен перестали сеять, — ошибочная политика. В Костромской области, к примеру, производство льноволокна в разные годы давало до 50 процентов дохода сельскому хозяйству.
На нашей мануфактуре, то есть, на бывшем льнокомбинате имени Ленина, сейчас туристов бывает по 3 тысячи в год. Из разных стран. Из их рассказов я знаю, что, например, в Израиле из льна делают даже детское питание, не говоря уж о медпрепаратах и масле, а также композитные материалы, материалы для самолетостроения. Кроме того, лен — единственный перспективный источник для получения пороха, хлопка-то нет у нас.
Лен имеет предшественником клевер. А если мы будем сеять клевер, то и коров будем держать. Какой сегодня мы костромской сыр едим, если у нас поголовье коров сократилось раз в восемь за последние двадцать лет?
Сейчас школьники едут на нашу Костромскую льняную мануфактуру на экскурсии. Недавно человек двадцать было. И взрослые едут отовсюду. Газеты смотрят старые в нашем музее. И если находят фамилии своих родственников — радость бывает удивительная! У нас в Костроме практически нет ни одной семьи, которая хоть как-то не была связана с этим предприятием.
Мануфактура сегодня имеет 20 промышленных зданий, которые являются памятниками архитектуры промышленного зодчества. Ежегодно я принимаю по нескольку групп туристов из Западной Европы и Америки. Они едут к нам, чтобы посмотреть образцы промышленной архитектуры начала XIX века».
